Выйти замуж за египтянина - откровения русской девушки. Часть 4

Читать 1 часть >>>

Читать 2 часть >>>

Читать 3 часть >>>

4 серия "На границе тучи ходят хмуро..."

Да, проблемы, вроде как его, но ведь мы уже единое целое. Это мой родной, единственный человек и в беде он сейчас, потому, что из любви ко мне хотел сделать моё пребывание в его стране комфортным и приятным... И что, я брошу его сейчас с этими проблемами, потеряю любимого человека, с которым хочу быть всегда, который - моя судьба,  мой муж (к тому времени я уже привыкла так считать), и ни с кем, кроме него я не смогу быть счастлива?!

А как же декабристки, которые бросили всё, чтобы быть с любимым?! Да и о какой сумме вообще речь?!

Мидо в полном трансе. Он пытается улыбаться, но идилия начинает рушиться, ни о чём, кроме этого долга он думать не в состоянии. Тем более, что ему кто-то должен, но не отдаёт, гад! Если бы он отдал это сейчас, приблема бы решена, а он обещает только через месяц. Кредитор же Мидо ждать не собирается, речь уже идет о тюрьме и магазине - основе нашего семейного благополучия.
"Так о какой сумме речь, любимый?".

Запинаясь, Мидо называет сумму долга - 200 долларов.

Бог мой, и из-за этого (сумма-то не астрономическая) рухнет всё, к чему я уже привыкла в мыслях?! Выстроенный общими стараниями воздушный, но такой прекрасный замок, начинал рушиться. А в этом замке уже горели свечи на накрытом столе, бегали детишки и спальня была наполнена восточными благовониями. Чем я рисковала, отдав ему заныканные баксы на билет, если что... И я сказала, что они у меня есть. Начало не просто, а глобальных ошибок...
Мидо сильно удивился, что у меня есть при себе деньги и даже обиделся. Он думал, что мы полностью доверяем друг другу, возможно, его любовь так ослепила его, что он не заметил моей неискренности и в других моментах. Я почувствовала себя такой лживой по сравнению с ним, открылся передо мной полностью, у него были основания во мне сомневаться. Конечно, я объяснила причину сокрытия заначки, но получилось ещё хуже, ведь мы жили вместе уже не неделю, не две и всё-таки не доверилась ему. Последовал вывод: "ты меня не любишь.

Если бы ты любила меня так, как я тебя люблю, ты бы так не поступила".

И он был прав. Как я могла поставить какие-то деньги выше его доверия и любви. Разговор у нас был долгий, тяжёлый,  после чего он стал собираться, сказав, что хочет подышать воздухом, будет в нашем кафе, ему надо серьёзно подумать обо всём одному. Это было впервые, когда он уходил без меня. Оставшись одна в номере, я ощутила просто-таки клаустрофобию. Полтора месяца я не оставалась одна в каком-либо помещении больше, чем на 5 минут. Добавился страх чужой страны, неумение ориентироваться в даже Сафаге (меня ж до сих пор за ручку водили), не то, что в Хургаде. Что будет, если мы сейчас расстанемся, и это по моей вине! Воздушный замок начал растворяться медленно, но верно.

А что дома?! Обыденная жизнь, в которой было много хорошего, но не хватало страстей, счастья, перемен...

Я этого не хотела. Прошло 3 часа, Мидо не было. Телефоны у нас не работали, позвонить было некуда. Потекли слёзы и превратились в неиссякаемый поток. Часа 2 было просто не успокоиться. Давила тустота, даже телевизор было не включить - там шли старые египетские чёрно-белые комедии на арабском (естественно) и они только усугубляли положение. Прошёл ещё примерно час и открылась дверь. Мидо казался грустным, но я была просто счастлива его появлению.

Он принёс какую-то еду, мой любимый сок из свежего манго, нежно обнял и сказал "Прости, любимая. Прости, я никогда тебя не обижу".

Это была свежая вода после долгой жажды; спасительный плот в открытом море, когда мысленно приготовился тонуть; отмена приговора в последний момент перед казнью. Всё встало на свои места, любовь вспыхнула ещё сильнее, секс после такого выброса адреналина был всепоглощающим и... появился панический страх потерять Мидо.
На следующий день ожидалась встреча с кредитором. Я была уже спокойна, ибо наличие денег решало проблему. И тут Мидо говорит, что едет искать деньги. Какие деньги он собирается искать?! Оказалось, что взять мои у него и в мыслях не было. Его просто очень сильно обидело то, что я не всё ему сказала, не доверяла, подумала о нём плохо. Я опять почувствовала себя виноватой. Он спросил, почему я не собираюсь, что ему будет лучше, если я пойду с ним, у него ведь нет от меня секретов. К тому же смысл в его жизни появился только с моим появлением и я,  без сомнения, принесу ему удачу. Мы пошли к знакомым семьям в Сафаге. Женщины и дети тусовались со мной, мужчины ушли в кафе обговорить всё за кальяном. Смеркалось... Общество начинало меня утомлять, объяснялись мы жестами и общности взглядов и тем для разговоров не ощущалось, хотя все были крайне милы и внимательны (если не сказать навязчивы), поили чаем, заваренным прямо в стакане с плавающими на поверхности чаинками, предлагали откушать, но я отказалась из гуманных соображений, там явно дети недоедали. Стемнело... Мужчины вернулись довольные и расслабленные. Уйдя от гостеприимных хозяев, я спросила, как с деньгами. Ответ был:
"Ничего не получилось, у них у самих ничего нет". Кредитор тем временем, побывав в отеле и поняв, что нас нет, подождал пару часов в холле (по словам портье) и отправился восвояси.
Весь вечер Мидо рассуждал вслух, где ещё можно добыть денег. Варианты отпадали один за другим. И я заговорила о своих деньгах, как о единственном выходе. Ведь скоро ему отдадут долг и на это он купит мне билет. После тяжёлых мук совести, приправленных тем, что приходится поступиться мужской гордостью, Мидо согласился, что выход единственый и это будет в долг, который он непременно мне вернёт. На следующий день приехал обозлённый вчерашней пустой поездкой кредитор и получил долг.

Остаток дня прошёл в высказывании мне комплиментов, благодарности, признаниях в любви и признанием того, что я действительно его люблю, раз так поступила.

Надо заметить, жизнь в деревне сделала меня более "натюрель". Я почти не красилась, снимала золото,  которое казалось издёвкой на фоне общей нищеты, не носила обычный для меня высокий каблук,  ибо шпильки застревали в песчаных дорогах (асфальт имелся только на центральной улице).

И вот (после отдачи долга прошла пара дней) однажды я не обнаружила золота в том месте, куда его положила.

Я была в ужасе, вещи были и дорогие и любимые и их было много. На мне оставались только серьги и пара колец. Я сказала Мидо. Мы начали поиски. Украшения были запрятаны в вещи, т. к. в отеле никаких сейфов не было (это не Х-да и о звёздности не было речи). Всё перевернули - золота не было. Мидо позвал отельных. Те ещё раз всё перевернули. Золота не было. Когда точно оно пропало, я сказать не могла, срок сужался до полутора дней. Я не собирась оставлять это прото так и сказала, что мы идём в полицию. Мидо со мной согласился. Он готов был разнести рецепшен, крику было много,  администратор пригласил его в свой кабинет (меня Миди попросил ждать в номере, это дело мужа - разбираться с такими вещами). Когда он пришёл в номер, его угрозам в адрес отеля не было конца, они ещё не знают, с кем имеют дело, какие у него друзья и как он силён в Хургаде. Самое неприятное, что мне пришлось столкнуться с плохими людьми (золото-то он мне сможет понемногу подарить новое), которых в Египте буквально единицы, а я могу подумать, что много, что и он такой. А ведь это не так, люди в Египте добрые, честные, верующие и работящие, такие случаи - редчайшее исключение. Мы срочно идём в полицию! Правда, это практически безполезно, ведь ничего нельзя доказать.

Мы не знаем ни точного времени кражи, нет свидетелей, это Египет, а в его стране очень трудно чего-то добиться, что у меня самой могут быть неприятности, ведь я - иностранка и к тому же русская, а тут царит средневековье и коррупция.

В тот момент я не обратила внимания на две противоположные характеристики страны. После пары часов рассказа о египетском правосудии мы никуда не пошли и решили завтра же уехать в Луксор.
Следующим утром Мидо уехал в Хургаду и вскоре вернулся на той же машине, что брал для прежних поездок. Я была сильно удивлена. Но его объяснение, что долг отдан, а раз так, все трения исчерпаны и долг, который он скоро получит, покроет расходы, меня устроило на тот момент. После нервотрёпки последних дней, сожаления о потерянных украшениях, злости на отель и его работников, совсем не хотелось трястись с вещами в автобусе, где не расслабиться и не покурить. В дороге я ещё поплакала от обиды,  но что уже сделаешь, не убиваться же всю оставшуюся жизнь, и Мидо, в конце концов, не может отвечать за всех негодяев его страны.
В Луксоре мы остановились в том же милом отельчике с бассейном, что и в прошлый раз (как мы тогда были счастливы!),  он почти пустовал, находился на маленькой узкой улочке, рядом была замечательная кондитерская со всевозможными сладостями.

Мы снова гуляли, любили, катались на фелугах и...

говорили о настоящем браке (что ОРФИ это "как бы замужем" я знала с самого начала). Мидо не мог без меня жить, убедился, что я действительно его люблю, меня одобрила вся родня и он очень хотел ребёнка. Это было начало конца...

Читать дальше >>>