Личный кабинет

Встретившись с Димой, я узнала, что в другом офисе, в мухабарате (назовём его КГБ по-русски) предполагалось, что на меня надавят и напугают (могли и легко), потом Мидо бухнется на колени, и я подпишу заявление в котором откажусь от претензий к Мидо.

Так как я до КГБ не доехала, Мидо сел в тюрьму на несколько дней. Потом, после отсидки, либо вопрос должен был решиться мирно, либо надо будет ждать суда и, скорее всего, суд будет не один.

Мидо названивал, говоря, что его отпустили и он уехал в Марса Алам. Его брат решал все дела в Хургаде. То, что мне стало плохо в машине, Мидо очень обеспокоило. Через пару часов в мою дверь позвонил брат, который привёз доктора. Я не открыла. У двери были оставлены пакеты со всяческой едой, полно фруктов, соки, коробки с водой и даже цветочки. Наверное, резкое пробуждение чувств должно было произвести на меня поражающее действие, но... не произвело.
В тюрьме Мидо жилось неплохо. Брат возил продукты багажниками, камера была "люкс", телефоном он мог пользоваться свободно, и вышел Мидо дня через 4. Далее пошла осада любовью, нежностью и трепетностью. Я знала, что существуют долговые чеки и подписание таких чеков меня устраивало. Повторился недавний сценарий с "Фельфелей", долгими речами раскаяния, слезами, клятвами, напоминаниями о ребёнке и прочее, прочее.
Возникла проблема с квартирой, платить мне за очередной месяц было нечем. Мидо готов был платить, но ставил условия для меня неприемлемые.

Депoртировали Диму, он едва успел попрощаться. Хани тоже пострадал. Туристическая полиция замучила его лавочку проверками всякого рода и он уехал в Каир, закрыв бизнес.

Потом Хани продаст лавочку и откроет что-то подальше от полиции. Я снова осталась без помощи и поддержки.

Вымотав меня окончательно, Мидо согласился подписать чеки в обмен на серебро, которое (как мне было сказано его адвокатом в присутствии сидевшего когда-то в засаде полицейского) я не могу продать, ибо на него есть сертификат на имя Мидо. Это была ложь, но спросить мне было не у кого.

Серебро достали из сейфа по моему требованию, так же опечатаное, и передали Мидо. Мидо написал чеки. Их было 5 на общую сумму, указанную в заявлении, с рассрочкой на год.
Мидо был кроток, как ягнёнок. Заботе и вниманию не было конца. В душу закрадывалась надежда, что он-таки изменился, что всё ещё может быть хорошо. Ведь теперь материальная сторона вопроса была ясна и, как мне казалось, закрыта.
Разум был уставшим, офигевшим, но живым. Я отказалась принять Мидо обратно, отказалась подписать отказ от претензий пока не получу всё по чекам. Мидо имел образец заявления (отказ), написаный по-русски. Сказал, что писала жена его друга, чтобы я типа не мучалась над текстом, да и вообще, могу просто подписать эту бумагу, а уж он сам и переведёт и отвезёт. Ничего подписывать я, конечно, уже не собиралась. Интересно, что за жена писала бумагу? Я хотела с ней познакомиться. Мидо сказал, что это не проблема, просто сейчас она уехала в Россию. Не понимать, что за бумагу она пишет, она не могла, не догадаться о сути было просто невозможно, текст заявления говорил сам за себя.
Я ходила по городу одна. Правда, узнав, что я вышла (в сообщателях не было недостатка), Мидо моментально приезжал и сопровождал, изображая любящего мужа, вымаливающего прощение. Не стеснялся всем это продемонстрировать. Друзья почти плакали, когда рассказывали о его страданиях в одиночестве и раскаянии за свою глупость. Больше ни-ког-да...

4 дня в тюрьме были для него ударом. К тому же, ни один арабский муж после таких действий жены, не остался бы с ней, а Мииидо... уууу..

какая любовь! В доказательство той же безумной любви были порваны фотографии Али, и он кричал ей по телефону, что он очень плохой человек, что был с ней без любви, а любит только свою жену, очень раскаивается и стал другим; он - любящий муж, а она просто ошибка (молодой неразумный, повело), словом, для меня был устроен ещё один спектакль...
Я ждала прокола, и он случился. Мидо призывали в армию! Да-да. Вопрос тогда в Каире решился лишь временно, эта структура нуждается в нём, как в воздухе. И... я остаюсь без денег, как он будет выплачивать по чекам, находясь в армии?! А ведь так хочет...

Мидо хотел, чтобы я какое-то время пожила в Каире у папы, пока он служит, а через пару месяцев брат отправит меня в Россию.

Одна в Хургаде я оставаться не могла. Без денег, без него, в положении, без помощи и к тому же я - его жена, и он не даёт мне разрешение на выезд, имеет право, я ведь беременна, а брак законный. Нервы мои начали сдавать. Замкнутый круг сужался очень быстро, у меня началась паника. Я представила, что меня ждёт в Каире...
Мидо торопился. Речь шла об отъезде буквально через несколько часов. Меня трясло, слёзы, накопившиеся за "сухое" время, хлынули с новой силой. В глазах некоторых из друзей Мидо я читала жалость и желание помочь, но невозможность это сделать. Я была загнана в угол, не было даже на маршрутку, я не могла улететь. В Каир я ехать не хотела до истерики, но там Консульство, может, стоит поехать и искать помощи там? Но там семья, которая явно никуда не выпустит.

Уже было ясно, что все были в курсе жизни Мидо и играли в одной команде. Ведь Аля рассказала, как её принимали папа и сестра, зная, что у него жена, которая ждёт ребёнка.

Все всё знали и участвовали. Мидо пришёл с билетами на автобус, собрал мои вещи, сказал, что остальное переправит брат. Кошку посадили в перевозку, до автобусной станции нас вёз молоденькой мальчик, брат одного из хозяев магазинов, на стареньком чём-то, похожем на запорожец. Мальчик почти не говорил по-русски, но явно выжидал момент, чтобы что-то мне сказать. Я сказала, что что-то забыла (а это всё уже было в процессе погрузки вещей), и Мидо пошёл в квартиру это что-то искать. По-быстрому я стала пытаться с мальчиком поговорить и, сев в машину, уже знала точно, что Мидо должен отвезти меня в Каир и на следующий день вернуться в Хургаду.

Приехала одна из его пассий (назовём её Маня), живёт в шале, Мидо в ней очень заинтересован.

Моя же судьба должна была закончиться жизнью в одиночестве у его папы на неизвестно какие деньги с ребёнком. Мы доехали до станции. Я не сдавала источники информации и, взяв себя в руки, всю дорогу не показывала виду, что всё это знаю. До автобуса оставалось полчаса и мы сели в кафетерии. Когда я поняла, что самое время (много народу, не посмеет что-то сделать), я сказала, что мне сегодня приснился дурной сон и рассказала то, что знала от
мальчика (мальчик замер и вжался в стул), изменив некоторые детали, дабы не было 100% го совпадения, и заявила, что никуда не поеду. Он может служить в армии, летать в космос, а я остаюсь в Хургаде и если мне суждено тут сдохнуть, то так тому и быть.

Мидо почернел от злости. Он взбесился. В кафетерии были перевёрнуты столы, кулаки сжались. Он орал, не контролируя ярость, угрозы сыпались градом, потом пошли обвинения и допытывание кто мне на него наговорил.

Я не шевелилась. Подошёл хозяин кафетерия и Мидо опомнился, ведь эту сцену все видели. Мальчик был вне подозрений, перечислялись все возможные кандидатуры, я стояла на своём - сон. Мидо давал мне последний шанс поехать с ним в Каир (парню ж в армию) как хорошей жене, при этом хотел убить меня тут же на месте. Убедившись, что я не поеду, Мидо впал в ещё один приступ бешенства, отправил мальчика сдать билет, мы сели в машину и поехали домой.

Срок ренты квартиры кончился и на том же подобии запорожца с проклятиями в мой адрес, с ударами по рулю от бешенства, забрав остатки вещей, Мидо привёз меня в квартиру без мебели, без горячей воды, в жутком районе, где рядом были бары и дешёвые отели для местных, египетские дамы лёгкого поведения, разруха и недострой.

Выгрузив вещи, Мидо выскочил из квартиры, хлопнув напоследок дверью, пообещав превратить мою жизнь в ад.
Я стояла одна в пустой квартире, без копейки денег. Я даже не знала точно, где нахожусь: на окраинах я никогда раньше не бывала. Сесть было некуда, лечь тем более, лампочки во всей квартире отсутствовали. Моя животина как будто понимала, в каком мы с ней положении (она хоть не была беременна), и не просила ни есть, ни подстилку... прижалась, бедолага, и молчала. В этот момент я подумала, что когда мне казалось, что хуже некуда, я ошибалась. Сейчас всё было гораздо хуже...

Читать дальше >>>

Автор: